Сьюзен всхлипнула и вытерла слезы носовым платком, который Дрейк услужливо ей протянул.

– Ах, какая же она злобная, моя тетушка… Непонятно, о чем только думал отец, когда назначил ее моей опекуншей.

– Некоторые вещи изменить не в нашей власти, и нам остается только с ними смириться, – пробормотал Дрейк. – Вы обещали представить меня ей сегодня вечером. Давайте я с ней встречусь, а потом видно будет. Возможно, мне удастся очаровать вашу тетушку. Надеюсь, она забудет о своих подозрениях.

– Ах, Дрейк… – Сьюзен вздохнула. – Нисколько не сомневаюсь в ваших возможностях, но даже вам не удастся растопить ее каменное сердце.

– Вы хотите сказать, мои чары бессильны перед камнем? – спросил Стюарт с беззаботной улыбкой.

Сьюзен улыбнулась ему в ответ и кивнула:

– Что ж хорошо. Может быть, нам повезет. Пойдемте же. Я представлю вас, и если сегодня вечером тетя Шарлотта не согласится на наш брак, то завтра мы убежим.

«Ну уж нет», – подумал Дрейк.

Он не может позволить себе женитьбу без приданого. А кому захочется жить в нищете? Ни ему, ни ей этого не надо.

Сьюзен надолго замялась, потом повернувшись к нему, выпятила губы для поцелуя. Охваченный тревогой, Стюарт чуть не отшатнулся, но затем, овладев собой, чмокнул Сьюзен в лоб. Девушка в обиде надула губки, но он сказал:

– Еще не время, дорогая. Вот когда станете моей женой, тогда… А сейчас это неприлично, Сьюзен.

Она просияла, а у Стюарта снова засосало под ложечкой – его вновь охватили дурные предчувствия. Очень смущало то, что девушка так влюбилась в него и столь открыто и непосредственно выражала свою влюбленность. Это служило напоминанием о том, как молода и невинна Сьюзен Трэттер.

Но ведь он еще не взял на себя обязательства… У него имелась возможность уйти и сохранить свою свободу… нет-нет, нельзя об этом думать. Стюарт покачал головой, словно отгоняя столь неуместные мысли. Ведь еще год или два – и Оуквуд-Парк начнет приносить прибыль. Поэтому он, Стюарт, должен во что бы то ни стало использовать все открывающиеся перед ним возможности.

Стюарт только прошлой весной впервые открыл для себя эту скромную усадьбу. Дом оказался настоящей развалюхой – крыша протекала, а восточное крыло осыпалось. И все же Оуквуд-Парк не утратил своего очарования, и Стюарт собирался превратить его в процветающее поместье. Само собой разумеется, для этого требовались немалые средства, и вот теперь у него появилась возможность раздобыть кругленькую сумму для обустройства дома. Однако следует заметить, что больше Стюарта привлекали земли – невысокие холмы, густые леса и плодороднейшие почвы. Поместье было небольшим, но при должном ведении хозяйства оно могло бы стать весьма доходным. Стюарт занял у друга сумму, составлявшую стоимость поместья, и через четыре дня купил его. Затем сразу же заложил Оуквуд-Парк, чтобы побыстрее возвратить другу долг, а потом перезанял еще немного денег, чтобы возродить хозяйство. Более года он вкладывал все свои средства в Оуквуд-Парк, все больше и больше привязываясь к нему. Стюарту давно уже надоело, что отец держит его на коротком поводке, а со своим собственным поместьем он станет уважаемым и независимым джентльменом. Однако ему требовались деньги, чтобы выкупить закладную, так как фермы еще не начали приносить прибыль. Отец же без предупреждения лишил его единственного источника дохода, и теперь, если с женитьбой на Сьюзен у него ничего не выйдет, ему придется побыстрее жениться на другой богатой наследнице. Конечно, он не сомневается в том, что сумеет найти другую, но ему не хотелось терять время. Именно поэтому он сейчас никак не мог пойти на попятную.

Стюарт сунул руку в карман. Если сейчас он отдаст Сьюзен кольцо, это будет почти что обручение.

– Мне невыносимо видеть, как вы грустите. Может быть, это… – Он раскрыл ладонь и показал девушке кольцо: – Может быть, это развеселит вас, дорогая. Завтра оно станет вашим. Я уверен, что ваша тетушка даст свое согласие.

Голубые глаза Сьюзен широко распахнулись.

– Ах, Дрейк!.. – выдохнула она. – Неужели это правда? – Стюарт кивнул. Взяв кольцо и любуясь им, Сьюзен прошептала: – Какое красивое… – Она подняла глаза на Дрейка, и в них опять заблестели слезы.

Стюарт коснулся губ девушки кончиком пальца и сказал:

– А теперь идите в бальный зал, дорогая моя. Не то тетушка вас хватится.

Сьюзен улыбалась, прижимая кольцо к груди.

– Я уверена, что она согласится. А если нет – мы с вами сразу же сбежим. Я пойду на все, чтобы быть с вами.

– Возвращайтесь же, дорогая. Но помните: вплоть до завтрашнего дня кольцо должно быть секретом. Вашей тетушке это может не понравиться, а ведь мы должны сделать все возможное, чтобы заручиться ее благословением.

Сьюзен кивнула, готовая в любой момент снова броситься ему на шею. Но затем все же повернулась и вышла из комнаты. Как только дверь за девушкой закрылась, Стюарт с тяжким вздохом опустился в кресло. Эта душераздирающая сцена задела его за живое. Хорош он – нечего сказать! Взрослый мужчина – сильный физически, в здравом уме, – а опустился до того, что источает свои чары на юную мисс, почти девочку!

Стюарт не раз говорил себе: будь у него титул уже сейчас, молодые леди – богатые наследницы и все остальные – выстроились бы в очередь, ожидая, когда он начнет их очаровывать. И той, которой бы удалось его заполучить, все высшее общество устроило бы овацию.

«В том, что ты делаешь, нет ничего особенного», – пытался внушить себе Дрейк, однако знал, что это не так.

Ведь одно дело – выгодно жениться в принципе, совсем другое – выгодно жениться, потому что у тебя просто нет другого выхода.

Но Стюарт прекрасно понимал: его загнали в угол, поэтому выхода у него действительно не было. Да, теперь ему отступать некуда. Он объяснился и подарил Сьюзен кольцо своей матери – единственную на свете вещь, которую ни за что не продал бы – даже для того, чтобы возродить Оуквуд-Парк. Однако ему тут же пришло в голову, что он все-таки пожертвовал фамильным кольцом – причем именно для того, чтобы возродить Оуквуд-Парк.

Стюарт протянул руку к графину, стоявшему на столике рядом с креслом. Прежде чем отправиться очаровывать сварливую тетю Шарлотту, следовало выпить стаканчик для храбрости. А может, и два стаканчика.

– Она ушла? Господи, этот ребенок рожден для сцены!

Услышав чуть хрипловатый веселый голос, Стюарт едва не поперхнулся. Повернувшись, он стал всматриваться в темноту. Немного помолчав, спросил:

– Подслушивали, миледи?

– Это вышло случайно, – ответила женщина, рассмеявшись. Приблизившись, она продолжала: – Просто хотела побыть наедине с самой собой, хотела собраться с мыслями. В библиотеках обычно тихо, не правда ли?

Теперь женщину было хорошо видно, и Стюарт мгновенно заинтересовался ею. При свете свечей темные локоны незнакомки отливали красным деревом, и в волосах поблескивали маленькие бриллианты. Ее кожа была смугловатой, как и платье, отчего казалось, что платье просвечивает. Ткань, из которой было сшито платье, и в самом деле оказалась почти прозрачной – Стюарт отчетливо это разглядел, когда женщина проходила перед лампой, а на плечах у нее лежала длинная узкая шаль, которая сразу же привлекла внимание к ее высокой, соблазнительной груди. Кроме того, у дамы были тонкая талия и округлые чуть полноватые бедра.

Незнакомка вышла на свет, остановилась у стола, а затем, подбоченившись, внимательно посмотрела на Стюарта. И только в этот момент Стюарт вдруг осознал, что уже поднялся на ноги и шагнул к женщине.

Внезапно лицо незнакомки озарилось улыбкой. У нее было красивое лицо, даже когда она не улыбалась, но эта озорная улыбка сделала ее просто неотразимой.

– Кажется, мы с вами нигде не встречались, – пробормотал Стюарт; все его чувства вмиг обострились, ибо такие женщины, как эта, всегда были в его вкусе.

Она загадочно улыбнулась:

– Совершенно верно, мы с вами не встречались, мистер Дрейк.

Стюарт еще пристальнее посмотрел на незнакомку. Затем отложил в сторону свои очки.